Регион Центральной Азии сегодня является местом столкновения интересов ведущих мировых игроков (США, ЕС, Китай, Россия). Каждый из них выстраивает в регионе собственную стратегию и тактику реализации своих национальных интересов. Особые масштабы приобретают устремления США, западноевропейских государств и НАТО к закреплению своих политических и военно-стратегических позиций как в Кыргызстане, так и в других странах региона. В частности, к вовлечению данной группы государств в единую международную транспортную инфраструктуру как «моста», соединяющего, европейские страны с быстрорастущими экономиками Восточной Азии (Китай, Республика Корея, Япония) и Южной Азии (Иран, Пакистан, Индия).
Интересы России в Центральной Азии обусловлены, во-первых, ее стремлением удержать под своей эгидой остатки постсоветского пространства и тем самым подтвердить свою роль если не мировой, то, во всяком случае, евразийской державы. Россия отлично понимает, что ее «уход» из региона, мгновенно приведет к тому, что вакуум заполнят США и их союзники. Таким образом, в условиях нарастающего влияния политики Запада в постсоветской Азии, важнейшей задачей для РФ на данном этапе является противодействие проникновению в регион других внешних игроков, в первую очередь, стран Евросоюза, НАТО, а также США. Подобные притязания остаются одной из главнейших мотиваций внешней политики Кремля, страдающего комплексом неполноценности в связи с повсеместным ослаблением его влияния. Решать эту задачу становится все сложнее, т.к. внешняя политика стран Центральной Азии стала отличатся многовекторностью.
При этом, осознавая, что отход от великодержавной политики Кремля в таких странах, как Узбекистан и Таджикистан уже сформировался, Россия делает ставку на такие, внешне неприметные страны, как Кыргызстан. В то же время, несмотря на то что Кыргызстан расположен на небольшой территории, главным образом в горной местности, с труднодоступными и ограниченными природными ресурсами, он, тем не менее, в силу своего геополитического положения на стыке геополитических и геостратегических интересов трех влиятельных в мире игроков — Китая, России и США, является важным звеном во всей Центральной Азии. Повышенная значимость Кыргызстана для России обусловливается ростом ее влияния в регионе и вовлечением в центральноазиатские процессы, а также усилившимися в последнее время интеграционными тенденциями. Россия с приходом к власти в Кыргызстане новых политических сил, вынуждена коррелировать свою внешнеполитическую стратегию в отношении Кыргызстана, особенно формы, способы и средства для эффективной реализации своих национальных интересов в этой стране и в регионе Центральной Азии, в целом. Растущая конкуренция за установление политического влияния, контроля над рынком и ресурсами Кыргызстана становятся особо актуальной в свете ухудшения отношений РФ с НАТО и Евросоюзом, а также США из-за ситуации в Украине.
Каким же образом Россия стремится реализовать свои национальные интересы в Центральной Азии? Стратегией Москвы здесь стала интеграция, которую она осуществляет с помощью как уже существующих, так и вновь создаваемых ею региональных организаций, причем не только с участием стран Центральной Азии, но и других стран постсоветского пространства. Это использование возможностей Содружества Независимых Государств (СНГ), Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), а также Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Здесь Россия пытается выступать с позиций «охранительной интеграции», то есть предлагает свои услуги по интеграции, гарантирует ее выгоду и свое покровительство, но при условии, что за ней сохраняется роль интеграционного центра. И даже, если в экономическом плане Кыргызстан и Таджикистан не представляют существенного интереса для Таможенного союза, России лоббировало их включение, исходя исключительно из своих гегемонистских соображений.
Попытка главенства России в той или иной организации не всегда удается. Еще 2011 году президент Ислам Каримов публично высказал подозрение, что для Кремля главная цель создания Россией экономических союзов лежит в сфере политики, а именно в возрождении в новой форме империи, носившей название СССР. Несмотря на то, что в рамках Таможенного союза Россия теряет до 1 млрд. дол. ежегодно, оплачивая около 90% всех пошлин — две трети населения Казахстана разочарованы вступлением республики в Таможенный союз. За два года работы ТС цены на топливо и товары первой необходимости в этой стране выросли на 15%.
Если создание ЕАС и ТС Россия мотивирует исключительно экономическими целями, то перед другим сформированном ею объединением — Организацией Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) поставлены собственно политические и военно-политические задачи. После распада СССР первый Договор о коллективной безопасности (ДКБ) подписали 15 мая 1992 года Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан. В 1993-м к нему присоединились Азербайджан, Беларусь и Грузия. В 1999 году только 6 стран — Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан подписали протокол о продлении срока своего участия в Договоре на следующий пятилетний период. Азербайджан, Грузия и Узбекистан подписывать Договор отказались. В 2002 году по инициативе России ДКБ был переименован в Организацию Договора о коллективной безопасности, что добавляло ей солидности, а также претензию на статус, «сопоставимый» с другими влиятельными международными организациями. Переименование ДКБ в ОДКБ закрепляло особое положение России на постсоветском пространстве, особенно в Центральной Азии. Среди основных направлений — «борьба с международным терроризмом и экстремизом, незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, оружия, с организованной транснациональной преступностью, нелегальной миграцией и другими угрозами…» В какой мере ОДКБ способна выполнять такие задачи, не вполне ясно, поскольку в военных конфликтах организация ни разу не участвовала, наркотрафик продолжает расти, а проблемы нелегальной миграции только усугубляются. А кровавый конфликт на юге Киргызстана в 2010 году подчеркнул слабость ОДКБ, поскольку организация не имеет возможности предотвращать подобного рода конфликты и разрешать их. Это послужило поводом для Москвы выступить с предложением расширить функции ОДКБ с тем, чтобы мандат Организации включал в себя поддержание внутренней стабильности в странах, входящих в ее состав.
Фактически, ОДКБ можно считать гарантией сохранения на постсоветском пространстве российских военных объектов. В Казахстане это действующий космодром «Байконур», а также испытательный полигон стратегических противовоздушных и противоракетных войск в Сары-Шагане, в Киргызстане — база ВВС в Канте и испытательная база торпедного оружия в Караколе на озере Иссык-Куль, в Таджикистане — 4-я военная база и оптоволоконный комплекс «Окно».
В то же время, не все так безнадежно. Все чаще при смене власти в центральноазиатских странах к власти приходят политики, уже не так безраздельно ориентирующиеся на Россию. В центральноазиатском регионе активно работают новые силы — Китай и Индия оказываются более успешным и динамичным, чем сама Россия. Это сулит России новые трудности, тем более что Москва ничего не сделала, чтобы создать и укрепить пророссийское лобби среди молодого поколения центральноазиатских политиков.
Утрата былого влияния Москвы на внутриполитическую ситуацию в странах Центральной Азии связана не только с возросшей самостоятельностью их лидеров. Привлекательность российских проектов для Центральной Азии становится «токсичной» даже внутри россиийского эстеблишмента. Это объясняется тем, что политические устремления Кремля не всегда совпадают с интересами российской бизнес-элиты, у которой нет геополитических амбиций, поскольку все их деньги лежат в западных банках и к жесткой борьбе за доступ к азиатским ресурсам она не готова и не стремится. А кремлевская элита постепенно теряет личные связи с местными элитами, имеющие исключительное значение в постсоветских странах.
Таким образом, уже сегодня очевидно, что полноценное сотрудничество России со всеми странами региона осталось в прошлом. Скорее всего, оно будет сосредоточено на двух странах — Казахстане и Кыргызстане — с возможным присоединением Таджикистана.