Covid-19 – под грифом «секретно»

Общеизвестно, что пандемия сильно ударила по России. В Москве только в апреле было зафиксировано на 2,5 тыс. больше смертей, в сравнении со среднестатистическими показателями — это больше, чем общее число умерших от коронавируса по всей стране.  При  300 тыс. подтвержденных случаев   заражения, известно лишь о 2972  погибших, в международном сравнении это удивительно низкое процентное соотношение. Больницы переполнены, во многих из них не хватает средств защиты и тест-систем, медперсонала. Вследствие радикальной «оптимизации здравоохранения», за 6 лет количество младшего медперсонала в России сократилось на 60%, и чтобы хоть как то исправить ситуацию, студентов медицинских вузов обязывают проходить практику в больницах, принимающих коронавирусных больных. Но российские врачи больше не жалуются на отсутствие медперсонала, оборудования и средств защиты, иначе они могут выпасть из окна, ведь загадочных случаев смерти, которые СМИ выставляют как несчастные случаи, среди медиков становится все больше.

По мнению немецкого издания Frankfurter Allgemeine Zeitung, Россия проявляет шизофреническую реакцию на коронавирус. Еще в марте известные российские медики утверждали по государственному телевидению, что Соединенные Штаты хотели использовать вирус в качестве биологического оружия против Китая и это чисто их разборки, а Россия останется в стороне. Но когда количество зараженных подскочило, президент Владимир Путин объявил о «нерабочих днях при полном сохранении выплат со стороны работодателей», которые, правда, не получили от государства никакой поддержки. Причем, власть действует абсолютно законно – пообещать, не значит жениться. Ведь, если бы было объявлено чрезвычайное положение, то государству пришлось бы взять на себя финансовые гарантии. Но вместо этого, россияне оказались в режиме «самоизоляции», который на законодательном уровне никак не урегулирован и, соответственно, государство не несет никакой ответственности за свои финансовые обещания. При этом, подход к соблюдению «самоизоляции» власть осуществляет чрезвычайно жесткий.  Доходит до абсурда — несколько дней назад в сибирском Красноярске две девушки в возрасте 17 и 18 лет, которые были ограблены и изнасилованы на улице, получили административные штрафы —  объяснение было парадоксальным — они не имели права покидать свой дом.

Путин время от времени обращается с громкими речами к населению. Но суть их сводится к одному —  в кавардаке с невыплатой обещанных денег врачам, отсутствием средств защиты виноваты местные правители. Демонстрируются публичные телепорки — губернаторы республики Коми, Камчатского края, Ненецкого автономного округа и Архангельской области,   уже отправлены в отставку, пострадали многочисленные руководители ведомств, ответственных за здравоохранение. Примечательно, что недавно он обратился к россиянам со словами «дорогие мои». Многим это напомнило о неожиданном обращении Сталина «Братья и сестры» в июле 1941 года, вскоре после нападения Германии. Это должно продемонстрировать общественности доброго, понимающего президента, резко реагирующего на местные непорядки. Но, в результате, получается обратный эффект – у россиян складывается устойчивое мнение, что Путин просто хочет избежать ответственности за принятие решений.

Особенно неоднозначную реакцию вызвало решение Путина 11 мая  объявить о завершении «нерабочих дней».  С одной стороны, это решение было мотивировано экономическим спадом в стране вследствие коронавируса. Но, с другой, решение было принято в разгар пандемии, когда Россия вышла на второе место в мире по числу зараженных коронавирусом. В сознании рядового россиянина невольно возникают вопросы. Или предыдущий карантин был профанацией или власти просто наплевать на возможную повторную вспышку коронавируса в стремлении во что бы то ни стало поправить экономическое состояние страны и свой падающий рейтинг. И склоняются ко второму варианту, уже мало веря в официальную статистику о падении заболеваемости, считая ее сфальсифицированной. В соцсетях постоянно появляется информация, что чьему-то умершему родственнику или знакомому в свидетельстве о смерти в качестве причины смерти указали инфаркт или отек легких, но, при этом хоронили  умершего в закрытом гробу.

Многие руководители компаний вызывав своих сотрудников на работу стали перед проблемой – как на рабочем месте  соблюсти минимальную дистанцию и что делать, если кто-то из сотрудников недавно болел. Для трудового народа это вообще стало квестом —  пойдешь на работу, тебя накажет государство; не пойдешь на работу, тебя накажет начальник. В такой неразберихе многие  работники берут больничный или неоплачиваемый отпуск.

В ответ, власти еще больше закручивают «гайки». Появился негласный запрет на публикации о недостатке в России средств защиты и медицинского оборудования. Более того, с апреля появилось новое уголовное преступление: «публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан», за  нарушение которого грозят денежные штрафы или лишение свободы на срок до трех лет. Новая статья, которая останется у нас и после окончания пандемии, позволяет заводить уголовное дело по любой публикации или сообщению, которые противоречат официальной линии. Верховный суд подчеркнул, что речь идет не только о публикациях в СМИ и соцсетях, но и об устной передаче информации, о разговорах, слухах…

Уже есть преценденты. Недавно журналистку «Радио Свобода» Татьяну Вольтскую, которая анонимно процитировала петербургского врача, который жаловался на нехватку аппаратов ИВЛ, вызвали в Следственный комитет . Следователи требовали от Вольтской назвать имя врача и получив отказ, угрожали уголовным делом.

История с коронавирусом в России только набирает оборотов и все больше привлекает пристальное внимание мировой общественности.