Хотя КР проводит многовекторную политику, наиболее прочные отношения связывают ее с Россией, и ни один местный лидер до сих пор не ставил их под сомнение. Россия является одним из ключевых торгово-экономических партнеров Кыргызстана. В настоящее время на ее долю приходится 15,1% экспорта и 27,4% импорта Кыргызской Республики. Внешнеторговый оборот России и Кыргызстана в январе-июне 2019 г. достиг $723,2 млн. Доля России в общем товарообороте Кыргызстана составила 22,3%. Экспорт российской продукции в Кыргызстан – $626,3 млн., а кыргызской продукции в Россию — $96,9 млн. В настоящее время главным каналом российского участия в развитии экономики Кыргызстана выступает Российско-Кыргызский фонд развития (РКФР). Он действует с 2015 года, и по состоянию на 1 августа 2019 г. было одобрено для кредитования 1997 проектов на общую сумму $368,1 млн.
Российские власти прилагают огромные усилия для того, чтобы препятствовать странам СНГ и бывшего СССР вступать в ассоциации с Евросоюзом в любом их проявлении. Россия последовательно пытается убедить своих соседей, в первую очередь соблазняемых Евросоюзом, присоединиться к Таможенному союзу.
Так, в августе 2015 года, в угоду Кремлю, Кыргызстан вступил в Евразийский экономический союз (ЕАЭС, ранее Таможенный союз). Туда также вошли Россия, Казахстан, Беларусь, Армения. Создана и действует Межправительственная российско-кыргызская комиссия по торгово-экономическому, научно-техническому и гуманитарному сотрудничеству. Без сомнения, Таможенный союз был экономически выгоден, прежде всего России. В магазинах Кыргызстана появилось очень много российских продуктов и вещей, которые вытесняют местных производителей, фактически уничтожив местный рынок ширпотреба.
Решения КР в 2015 году присоединиться к Евразийскому экономическому союзу и не продлевать двустороннее соглашение о сотрудничестве с США говорят о том, что и сама эта страна начала дистанцироваться от евроатлантического сообщества.
Различия между ЕС и ТС не исчерпываются очевидной разницей в размерах и более узким фокусом Таможенного союза. В Евросоюзе нет никакой преобладающей экономической силы — в отличие от Таможенного союза, в котором более 80% ВВП и товарооборота приходится на Россию. ЕС — это устоявшийся политический союз со своим регламентом и набором проработанных законодательных парадигм. В Евросоюз всегда есть очередь из стран-кандидатов, желающих стать его партнерами и (или) вступить в него, в то время как добровольцев на присоединение к Таможенному союзу нет — и России приходится использовать некое сочетание соблазнения и принуждения, чтобы заполучить новых членов. Таможенный союз фокусируется на протекции внутренней торговли, на защите прав внутренних производителей, позволяя им избегать конкуренции, в конечном счете увеличивая стоимость товаров и ухудшая их качество для потребителя. В центре внимания Евросоюза находится расширение зоны свободной торговли и рост конкуренции. Таможенный союз жестче DCFTA, члены ТС становятся настолько негибкими, что не могут участвовать в каких-либо других серьезных экономических группах или объединениях и даже подписывать полноценные двусторонние соглашения о свободной торговле (Соглашение о беспошлинной частной торговле Кыргызстана с Китаем — лишь исключение, подтверждающее правило).
Сложности с принятием единого Таможенного кодекса ЕАЭС неудивительны. Во многом это следствие вступления Кыргызстана в ЕАЭС, от которого больше всего выиграли экспортеры китайских товаров в Россию. Для них административных барьеров стало меньше, а маршрутов для контрабанды – больше. В августе 2015 года, когда к союзу присоединилась Кыргызстан и на киргизской границе с Казахстаном отменили таможенной контроль. В результате граница между Китаем и странами ЕАЭС перевалила за шесть тысяч километров. После ее пересечения для товара, направляющегося на российский рынок, больше нет никаких таможенных заслонов, а для грузов, идущих в Европу, остается только рубеж между ЕАЭС и Евросоюзом на границе Белоруссии и Польши. Появление нового киргизского окна в это единое таможенное пространство, столь привлекательное для отправителей грузов из Азии в Европу, вызвало цепную реакцию перераспределения грузопотоков между Китаем и странами ЕАЭС, чреватую серьезными последствиями. Первые месяцы после снятия таможенного контроля разочаровали и Бишкек, и Астану. Как и ожидалось, из-за повышения единых ввозных пошлин в Кыргызстане подорожали импортные товары – прежде всего китайская одежда, а также ткани для местного швейного производства. Из-за экономического кризиса в России и Казахстане ожидаемого роста количества клиентов рынка «Дордой» не произошло.
После девальвации тенге жители из приграничных районов Кыргызстана ринулись в соседнюю страну за продуктами и бензином, что для киргизского бюджета означало потерю привычных доходов от таможенных платежей. В Казахстане снятие таможенного контроля между двумя странами привело к тому, что значительная доля китайских товаров (прежде всего одежда и обувь), которая несколько лет подряд ввозилась через пункты пропуска на китайско-казахстанской границе, сейчас стала идти через Кыргызстан. И, если в первом полугодии 2015 года объем транзитных грузов из Китая в КР составил 780 тонн, то за тот же период в 2016 году (уже после вступления республики в ЕАЭС) – 40,5 тысячи тонн, то есть вырос в 52 раза. В известном смысле страны вернулись к ситуации, которая наблюдалась до образования в 2011 году единого таможенного пространства между Россией, Белоруссией и Казахстаном. До 2011 года именно Кыргызстан был главным транзитным хабом, через который на рынки стран СНГ шел китайский ширпотреб, значительная часть которого ввозится контрабандой. Только если раньше на пути груза возникало еще несколько таможенных и пограничных барьеров, то сейчас контрабандно ввезенный китайский груз получает зеленый свет по всей территории ЕАЭС. Для понимания масштабов грузопотоков: объемы ввоза китайской одежды и обуви в две центральноазиатские республики с общим населением 23,5 млн. человек сравнимы с объемами ввоза этих же товаров в Россию, несмотря на то что население России в шесть раз больше. По итогам первого полугодия 2016 года, по данным китайской таможни, в Казахстан и Кыргызстан было экспортировано китайской одежды и обуви на сумму $2,58 млрд. (в Кыргызстан – $1,45 млрд; в Казахстан – $1,13 млрд), а в Россию – $2,73 млрд. Понятно, что львиная доля товаров предназначена для российского рынка, а через Казахстан и КР ввозится частично из-за удобства логистических маршрутов, но в основном из-за того, что ввезти груз по серым схемам здесь намного проще, чем на российско-китайской границе. Эти товары в основном ввозят без уплаты пошлин (на это указывает разница в таможенной статистике Китая и стран-импортеров), из-за чего консолидированный бюджет стран ЕЭАС только в 2016 кризисном году может недосчитался не менее $400 млн.
Чтобы минимизировать ущерб от свободного доступа товаров на рынки друг друга, обе страны вводят дополнительные меры и усиливают контроль за пересекающими границу грузами. По сути, между Казахстаном и Кыргызстаном началась торговая война под лозунгами протекционизма. Ввели ограничения на перевозку товаров физлицами, появилась процедура заполнения транспортно-таможенных накладных, начали формировать автокараваны, которые идут по территории Казахстана с сопровождением от киргизской до российской границы. Все это перечеркивает саму идею свободного движения товаров и ставит под сомнение дальнейшее развитие ЕАЭС.
Опыт вступления в ЕАЭС Кыргызстана показывает: пока между странами сохраняется существенная разница в уровне экономического развития и качестве госуправления, сложно говорить о многосторонней интеграции и надеяться избежать рисков. Связав свое будущее с Москвой, Бишкек может в долгосрочной перспективе столкнуться с серьезными проблемами: российская экономика слабеет, а внешнеполитические решения, которые принимает Москва, становятся все менее предсказуемыми. Надеемся, КР понимает, что Россия может оказаться не таким уж надежным партнером в сфере обеспечения безопасности и в экономическом сотрудничестве.
Кому еще потенциально могут быть интересны киргизские реалии? Сложно сказать, но во всяком случае правительство Кыргызстана полагает, что новых инвесторов найдет, иначе не было бы смысла так быстро выходить из существующих соглашений. У Кыргызстана еще есть шанс стать островком гармоничного плюрализма со стабильными институтами и хорошими отношениями с другими государствами. Неслучайно представители Бишкека так радушно приветствовали канцлера Германии Ангелу Меркель, стремятся развивать экономические связи с Саудовской Аравией и другими арабскими странами и намекают на то, что хотят восстановить отношения с Вашингтоном. Т.е. Бишкек предпочитает деловой подход к внешней политике, и теперь, когда возможности России ограниченны, КР снова начинает искать поддержку других стран, в том числе западных.
Что же касается России с ее мягкой силой, то ей придется в дальнейшем более тщательно оценивать свои силы, чтобы избегать повторения таких проколов, как в Кыргызстане.