На сегодняшний день реакция Европейского Союза, которая проявляется в отсутствии жестких санкций, заставляет многих митингующих белорусов почувствовать, что они сами по себе. Несмотря на традиционные выражения «серьезной озабоченности» в многочисленных европейских столицах, официальные лица крупных стран — членов ЕС, включая Францию, Германию и Италию, выступают против прямых санкций относительно диктатора Беларуси, утверждая, что используемые каналы связи с Лукашенко нужно держать открытыми.
На данный момент мало что указывает на то, что Лукашенко вообще всерьез воспринимает сокрушительный характер санкций ЕС.
Во время недавнего интервью российским СМИ Лукашенко выразил уверенность в том, что крупные европейские державы не захотят с ним ссориться, а также высмеял прибалтийские страны, назвав их «послушными собаками» после введения их собственных санкций против Беларуси.
Основываясь на собственном опыте, белорусский диктатор, вероятно, уверен в том, что ЕС не станет вводить санкции, способные причинить серьезный экономический вред или иным образом подорвать его контроль над страной.
Эта уверенность помогает сформировать вызывающий и бескомпромиссный ответ Лукашенко на протесты в Беларуси.
Нынешняя волна протестов началась чуть более месяца назад, 9 августа, в ответ на президентские выборы, которые были омрачены тюремным заключением различных кандидатов от оппозиции и крупномасштабными фальсификациями результатов голосования.
С самого начала белорусские силы безопасности заняли очень грубую позицию в отношении протестов, пытаясь запугать общественность и подавить инакомыслие. Но такое поведение имело катастрофические последствия, вызвав всеобщее недовольство жестокостью полиции, что усилило сопротивление режиму Лукашенко.
Более решительный подход ЕС к Беларуси может помочь обуздать насилие против протестующих. Это также может способствовать отходу от нынешней диктатуры.
Для того чтобы санкции ЕС были эффективными, они должны быть гораздо обширнее, чем меры, предусмотренные в настоящее время. Вместо того чтобы преследовать несколько десятков чиновников, Брюссель должен добавить сотни имен в санкционные списки. Сюда должны войти и те, кто участвовал как в фальсификации президентских выборов, так и в последующем подавлении протестов.
Европа должна быть готова ввести дополнительные санкции в отношении любой страны, которая осуществит военное вмешательство в Беларусь или направит пророссийские силы то ли с территории третьей страны, то ли поддерживаемые Россией ЧВК.
Более широкие и жесткие санкции заставили бы сотрудников служб безопасности и круг других государственных чиновников задуматься над своей ролью в преступлениях режима. У многих высокопоставленных чиновников есть бизнес-интересы или собственность в ЕС. Они регулярно проводят отпуск в Европе и обычно предпочитают Париж и Амстердам Москве, и Омску. Перспектива запрета на поездки и замораживания банковских счетов не заставит себя долго ждать и сможет привести к большему количеству отступников из режима, поскольку официальные лица признают вполне реальную цену сохранения лояльности Лукашенко.
Однако решимость Лукашенко в значительной мере опирается на открытую поддержку со стороны России. Кремль продолжает предоставлять экстренное финансирование вместе с группами кремлевских пропагандистов, которые руководили его информационной стратегией. Важно отметить, что Путин также пообещал направить в Беларусь российские силы безопасности для поддержки режима в случае необходимости. Такой тыл со стороны России снижает вероятность отступничества, но ужесточение санкций ЕС может заставить многих инсайдеров режима пересмотреть свои позиции.
В конечном итоге одними санкциями кризис не решить. Диалог с Лукашенко необходим, и ЕС должен стремиться играть ведущую роль в этом процессе. Вот только утверждать, что жесткие санкции сведут на нет любые шансы на продуктивное взаимодействие, ошибочно. Наоборот, это может быть единственный способ заставить Лукашенко сесть и послушать.